Поэтесса сола. Юлия соломонова, муж
Материал из Википедии - свободной энциклопедии
| Эта статья предлагается к удалению.
Пояснение причин и соответствующее обсуждение вы можете найти на странице Википедия:К удалению/8 июля 2016 .
|
Сола Монова (Юлия Валерьевна Соломонова) (род. 29 мая 1979 года, Владивосток , РСФСР) - поэт , кинорежиссер, театральный режиссёр , по количеству подписчиков считается самой читаемой поэтессой «Рунета ».
Биография
Родилась в г. Владивостоке, Приморский край. В 1996 году английскую спецшколу №57 г. Владивостока.
В 2003 году закончила Дальневосточную академию искусств по специальности «театральный режиссёр-постановщик», в 2004 Дальневосточный технический университет по специальности «менеджмент производственной деятельности».
Работала на телевидение режиссёром и ведущей своих авторских программ («РТР», «ТВЦ - Лица 23», «ОТВ-Прим») об экстриме и молодежной культуре; успешно занималась рекламой, создав несколько видеостудий и работая в качестве креативного продюсера.
В 2011 году закончила Всероссийский государственный институт кинематографии имени С.А. Герасимова (), мастерскую режиссуры Сергея Соловьева ("Асса ") и Валерия Рубинчика ("Дикая охота короля Стаха ").
В 2012 году закончила голливудскую киношколу University of Southern California (USC) и Universal Studios (Лос-Анджелес, США), сняла в Голливуде фильм «911».
В Москве работала главным режиссёром «Первого игрового канала».
Режиссёр нескольких кинофильмов (в т.ч. «Зубы на полку» , «Поэма о кораблях», «Остановка» и другие), призер ряда международных фестивалей.
Победитель российских поэтических конкурсов: номинация «Народный поэт» сайта «Стихи.ру » , победитель конкурса «Вечерние стихи» газеты «Вечерняя Москва» и других.
Широкую известность получила с развитием социальных сетей. Сола Монова откровенно эпатировала публику «ВКонтакте », впервые в «рунете» собрала в поэтическом блоге полмиллиона фолловеров. Её стихи о любви в «эпоху потребления» разошлись миллионными репостами .. Автор поэтических сборников «Левая книга», «Правая книга», «Розовая книга», «Жалобная книга» и других . Режиссёр спектакля «Ты не бойся» в театре «Мастерская» (Москва). В интернете широкую популярность приобрело движение создания видеороликов чтецов ее стихотворений .
C 2015 г. развивает направление видеопоэзии, создала самый популярный поэтический блог в сети Инстаграм с множеством гламурно-саркастических произведений в формате этого ресурса.
Отрывок, характеризующий СолаМонова
– Я сам по себе иду, кормилец, – стараясь говорить басом, сказал Иванушка. – Только в Юхнове с Пелагеюшкой сошлись…Пелагеюшка перебила своего товарища; ей видно хотелось рассказать то, что она видела.
– В Колязине, отец, великая благодать открылась.
– Что ж, мощи новые? – спросил князь Андрей.
– Полно, Андрей, – сказала княжна Марья. – Не рассказывай, Пелагеюшка.
– Ни… что ты, мать, отчего не рассказывать? Я его люблю. Он добрый, Богом взысканный, он мне, благодетель, рублей дал, я помню. Как была я в Киеве и говорит мне Кирюша юродивый – истинно Божий человек, зиму и лето босой ходит. Что ходишь, говорит, не по своему месту, в Колязин иди, там икона чудотворная, матушка пресвятая Богородица открылась. Я с тех слов простилась с угодниками и пошла…
Все молчали, одна странница говорила мерным голосом, втягивая в себя воздух.
– Пришла, отец мой, мне народ и говорит: благодать великая открылась, у матушки пресвятой Богородицы миро из щечки каплет…
– Ну хорошо, хорошо, после расскажешь, – краснея сказала княжна Марья.
– Позвольте у нее спросить, – сказал Пьер. – Ты сама видела? – спросил он.
– Как же, отец, сама удостоилась. Сияние такое на лике то, как свет небесный, а из щечки у матушки так и каплет, так и каплет…
– Да ведь это обман, – наивно сказал Пьер, внимательно слушавший странницу.
– Ах, отец, что говоришь! – с ужасом сказала Пелагеюшка, за защитой обращаясь к княжне Марье.
– Это обманывают народ, – повторил он.
– Господи Иисусе Христе! – крестясь сказала странница. – Ох, не говори, отец. Так то один анарал не верил, сказал: «монахи обманывают», да как сказал, так и ослеп. И приснилось ему, что приходит к нему матушка Печерская и говорит: «уверуй мне, я тебя исцелю». Вот и стал проситься: повези да повези меня к ней. Это я тебе истинную правду говорю, сама видела. Привезли его слепого прямо к ней, подошел, упал, говорит: «исцели! отдам тебе, говорит, в чем царь жаловал». Сама видела, отец, звезда в ней так и вделана. Что ж, – прозрел! Грех говорить так. Бог накажет, – поучительно обратилась она к Пьеру.
– Как же звезда то в образе очутилась? – спросил Пьер.
– В генералы и матушку произвели? – сказал князь Aндрей улыбаясь.
Пелагеюшка вдруг побледнела и всплеснула руками.
– Отец, отец, грех тебе, у тебя сын! – заговорила она, из бледности вдруг переходя в яркую краску.
– Отец, что ты сказал такое, Бог тебя прости. – Она перекрестилась. – Господи, прости его. Матушка, что ж это?… – обратилась она к княжне Марье. Она встала и чуть не плача стала собирать свою сумочку. Ей, видно, было и страшно, и стыдно, что она пользовалась благодеяниями в доме, где могли говорить это, и жалко, что надо было теперь лишиться благодеяний этого дома.
– Ну что вам за охота? – сказала княжна Марья. – Зачем вы пришли ко мне?…
– Нет, ведь я шучу, Пелагеюшка, – сказал Пьер. – Princesse, ma parole, je n"ai pas voulu l"offenser, [Княжна, я право, не хотел обидеть ее,] я так только. Ты не думай, я пошутил, – говорил он, робко улыбаясь и желая загладить свою вину. – Ведь это я, а он так, пошутил только.
Пелагеюшка остановилась недоверчиво, но в лице Пьера была такая искренность раскаяния, и князь Андрей так кротко смотрел то на Пелагеюшку, то на Пьера, что она понемногу успокоилась.
Странница успокоилась и, наведенная опять на разговор, долго потом рассказывала про отца Амфилохия, который был такой святой жизни, что от ручки его ладоном пахло, и о том, как знакомые ей монахи в последнее ее странствие в Киев дали ей ключи от пещер, и как она, взяв с собой сухарики, двое суток провела в пещерах с угодниками. «Помолюсь одному, почитаю, пойду к другому. Сосну, опять пойду приложусь; и такая, матушка, тишина, благодать такая, что и на свет Божий выходить не хочется».
Пьер внимательно и серьезно слушал ее. Князь Андрей вышел из комнаты. И вслед за ним, оставив божьих людей допивать чай, княжна Марья повела Пьера в гостиную.
– Вы очень добры, – сказала она ему.
– Ах, я право не думал оскорбить ее, я так понимаю и высоко ценю эти чувства!
Княжна Марья молча посмотрела на него и нежно улыбнулась. – Ведь я вас давно знаю и люблю как брата, – сказала она. – Как вы нашли Андрея? – спросила она поспешно, не давая ему времени сказать что нибудь в ответ на ее ласковые слова. – Он очень беспокоит меня. Здоровье его зимой лучше, но прошлой весной рана открылась, и доктор сказал, что он должен ехать лечиться. И нравственно я очень боюсь за него. Он не такой характер как мы, женщины, чтобы выстрадать и выплакать свое горе. Он внутри себя носит его. Нынче он весел и оживлен; но это ваш приезд так подействовал на него: он редко бывает таким. Ежели бы вы могли уговорить его поехать за границу! Ему нужна деятельность, а эта ровная, тихая жизнь губит его. Другие не замечают, а я вижу.
В 10 м часу официанты бросились к крыльцу, заслышав бубенчики подъезжавшего экипажа старого князя. Князь Андрей с Пьером тоже вышли на крыльцо.
– Это кто? – спросил старый князь, вылезая из кареты и угадав Пьера.
– AI очень рад! целуй, – сказал он, узнав, кто был незнакомый молодой человек.
Старый князь был в хорошем духе и обласкал Пьера.
Перед ужином князь Андрей, вернувшись назад в кабинет отца, застал старого князя в горячем споре с Пьером.
Пьер доказывал, что придет время, когда не будет больше войны. Старый князь, подтрунивая, но не сердясь, оспаривал его.
– Кровь из жил выпусти, воды налей, тогда войны не будет. Бабьи бредни, бабьи бредни, – проговорил он, но всё таки ласково потрепал Пьера по плечу, и подошел к столу, у которого князь Андрей, видимо не желая вступать в разговор, перебирал бумаги, привезенные князем из города. Старый князь подошел к нему и стал говорить о делах.
В СЕТИ: Сола Монова
В ПАСПОРТЕ: Юлия Соломонова
О СЕБЕ: Писательница
ГОРОД: Москва
ВОЗРАСТ: Нежный
ХАРАКТЕР: Лирический
ОБРАЗОВАНИЕ: ВГИК (мастерская С.Соловьева, В.Рубинчика)
ЕЩЁ ОБРАЗОВАНИЕ: ДВГТУ, Институт Экономики и Менеджмента
И ЕЩЁ ОБРАЗОВАНИЕ: Дальневосточная Государственная Академия Искусств
ПРОФЕССИЯ: Режиссер
ГОРПRОЕКТ - Юлия, расскажите нам о себе: о Вашем детстве, взрослении, материнстве. Как менялся Ваш стиль написания в зависимости от того, какой жизненный период Вы переживали?
СОЛА МОНОВА - Я родилась во Владивостоке, стихотворения писала с самого детства. Сначала писала шуточные стихи для бабушек и дедушек, читала на семейных вечерах и всем страшно нравилось. Потом, в школе, я по-хулигански переделывала стихи из школьной программы, Пушкина, Лермонтова, Маяковского, - даже мальчишки из параллельных классов приходили послушать. До сих пор люблю этот жанр.
Выпьем с горя, где же кружка.
И закусим… Где закуска?
Мне бы толстую подружку,
Чтобы я смотрелась узко!
Бабы русские, не легко нам!
Роковая на нас печать!
В деле нефти и силикона
Есть ресурс, значить надо качать!
В те времена я, конечно, не думала, что писательство будет чем-то серьезным в моей жизни. Хотя писала всегда и помню практически всё наизусть.
Когда появились социальные сети, я рискнула выложить свой поэтический архив на суд сетевых друзей, друзьям понравилось, потом друзьям-друзей, друзьям-друзей-друзей и совершенно незнакомым людям. Оказалось, что стихи расходятся, как вирусы.
ГОРПRОЕКТ - А как вы думаете, откуда такой интерес к поэзии?
СОЛА МОНОВА - Людям нравятся не просто стихи, а истории. Людям интересно, потому что они видят в этих историях не автора, а в первую очередь - себя. Большинство моих читателей даже не знают, как я выгляжу и, в принципе, им это не важно. Они заходят на страницу, чтобы прочитать что-то о себе.
Квадрат моего экрана.
Я помню, мне было 15 лет,
И не было Инстаграма.
Красивый и очень плоский,
И был девяноста какой-то год
И спирт на разлив в киоске.
Это стихотворение "В эпоху без Инстграма" разошлось огромным количеством репостов. Все оказалось знакомым: подвалы, и Пашка с гитарой, и песни про принцесс.
ГОРПRОЕКТ - У Вас есть литературное образование?
СОЛА МОНОВА - У меня три высших образования, все они очень творческие, но не писательские. Я - профессиональный кинорежиссёр, режиссёр театра и менеджер управления производством. Два диплома я получила во Владивостоке, а в Москве закончила ВГИК, режиссерскую мастерскую Сергея Соловьёва и Валерия Рубинчика. Профессию свою очень люблю, и во Владивостоке, и в Москве много лет работала на телевидении, была ведущей, режиссером программ, после - уже главным режиссером собственных студий, ставила спектакли.
ГОРПRОЕКТ - А сейчас главное дело - поэзия?
СОЛА МОНОВА - Да, так получилось. Я человек очень энергичный, творческий. Когда я родила ребенка и переехала с мужем в загородный дом в Подмосковье, попала в настоящую изоляцию от общества – тишина, красота, елки, сосны, свежий воздух, и никакого общения… кроме Интернета. Поэтому я так ухватилась за сетевую поэзию.
Кино снимать с ребенком на руках не получалось, а стихи писать можно было и качая колыбель, и гуляя с коляской. А главное, что написанное получалось в ту же секунду выставить на суд читателей. У кино путь к зрителю очень долгий. Поэзия в этом плане - идеальное искусство. "Ни камер не надо, ни рельсов."
За последние годы я написала огромное количество стихотворений. Потому созрела необходимость выпустить книги, теперь читателям интересно, как я сама читаю собственные произведения, но я думаю, им интересно просто посмотреть на меня, похожа я на них или нет (смеется).
ГОРПRОЕКТ - Читая Ваши стихи, поражаешься, насколько Вам удается «попасть в настроение» читательской аудитории. Неужели каждое стихотворение Вы пропускали через себя и проживали его?
СОЛА МОНОВА - Я пишу только о том, что хорошо знаю. Иногда это сильные эмоции моих близких людей. Когда страдает близкий, вы же чувствуете его боль? Эта боль становится вашей.
Еще случается, что в воздухе висят острые вопросы и я, как современный художник, просто не могу пройти мимо. Например, нельзя не заметить воинственные настроения в сети, даже на страницах друзей порой нахожу довольно агрессивные высказывания. И вот, был канун Великой Отечественной Войны, весь Интернет пестрил герогиевскими ленточками, прекрасный повод выложить стихи о войне.
Если ты образованный человек,
Избавляйся от свастик и параной.
Где война начинается? В голове -
Каждый третий сейчас в голове с войной.
Вот ты думаешь, ты бы предотвратил -
Доказал, отомстил, отомстил за всё...
Потряси головой - в голове тротил,
В эту голову - искру, и разнесёт!
ГОРПRОЕКТ - Где Вы черпаете свое вдохновение? Что заряжает Вас на написание очередного шедевра?
СОЛА МОНОВА - Когда я встречаю ярких живых людей, мне хочется о них написать. Может быть, я просто хорошо чувствую чужую боль… Я же режиссер. Когда режиссёры разбирают пьесы, они должны определить желания всех персонажей, их цели, задачи, так вырисовывается основной конфликт (по-Станиславскому). Каждый раз, когда я пишу стихотворение, я создаю маленькое драматическое произведение. Вот мы с вами разговариваем, значит между нами уже какие-то отношения, желания и ожидания. Как в чеховской "Чайке", сюжет для небольшого рассказа. И я, почти как Тригорин, могу написать об этом стихотворение. Я, правда, даже не знаю, каким оно получится и как закончится. Тут уж не угадаешь. Никаких гарантий.
Именно поэтому я не пишу на заказ. Правда, раньше, еще в первом институте, писала и, вроде, у меня это неплохо получалось, легко и с юмором. Были даже постоянные клиенты. Но я эти стихи не сохранила, и сейчас вряд ли я смогу что-то такое сочинить. Хотя нет, возможно смогу, но тут нужна крутая мотивация, какой-нибудь космический гонорар. (смеется).
Знаете, недавно смотрела передачу о музыке для кино. Рыбникова, одного из моих самых любимых композиторов, спросили: «Что же Вас вдохновляет на создание столь гениальной музыки, да еще и в жесткие производственные сроки? ». Он ответил: «Сам по себе срок сдачи очень вдохновляет, потому что нет выбора - вдохновляешься и пишешь» (смеется).
Еще меня вдохновляют люди из Интернета: социальные сети это ярмарка тщеславия - позволяют каждому себя "позиционировать": выкладывать фотографии, философские опусы, хвастаться. Иногда, заглянув на страницу человека, так много узнаешь о его жизни, что не можешь не написать стихи, чаще всего - саркастические, а порой даже матерные.
ГОРПRОЕКТ - Какие свои стихотворения из огромного многообразия Вы особенно выделяете и любите?
СОЛА МОНОВА - Я люблю все свои стихотворения, а мое самое любимое - всегда последнее. Хиты делают читатели. Но я предполагаю, что они выбирают не столько стихи, сколько темы, которые близки.
Я иногда напишу что-нибудь и думаю: «Боже, какое хорошее стихотворение!», хожу довольная, сама про себя его читаю, потираю ручки. И вот, если я так подумала – никакой обратной реакции не будет. Но стоит написать пару строк из серии «ну, ерунда» - шквал аплодисментов, комментариев, люди реагируют, ассоциируют с собой, смеются или плачут, тащат на свои страницы. Вот, к примеру, отрывок из неожиданно актуального стихотворения про лето.
Я пишу из красивого места
В нашей лесо-степной полосе,
Потому что ты лодырь и бездарь,
И на море не возишь, как все.
Почесался, зубами полязгал,
В телефонную книгу залез,
Раздобыл мотоцикл с коляской
И увёз меня в сказочный лес.
И теперь у меня в Инстаграме -
Супер-фотки! По коже мороз!
И весёлая речка с бобрами,
И укусы рассерженных ос,
И нудистские сцены в осоке,
И поездка за водкой в район,
Небосвод бесконечно высокий
С улетающим вдаль вороньём.
ГОРПRОЕКТ - Обижаетесь ли вы на своих читателей, когда на стихотворение, которому вы посвятили много времени, не находит должный отклик? Или вы сами для себя самый большой критик?
СОЛА МОНОВА - Ну, я же тоже фолловер других людей, кто-то читает мои стихи, а я смотрю чьи-то фотки, слушаю чьи-то песни. Что-то нравится, что-то нет. Это как в Голливуде - одна удачная картина на 100 неудачных.
А критика нужна, но она не должна подрезать крылья. Критика, от которой хочется всё бросить и уйти в монастырь - сетевой терроризм. Я заметила, что даже у самых замечательных художников современности есть "хейтеры".
ГОРПRОЕКТ - Как Вы думаете, кем бы Вы были, если бы не стали поэтессой?
СОЛА МОНОВАСОЛА МОНОВА - Я в первую очередь - режиссер. И поэзия - мой трамплин.
Мне повезло, я выбрала такую профессию, в которой карьера не заканчивается в 20. Если ты мечтаешь стать моделью, в 15 лет ты должна попасть в агентство, в 16 - получить контракты, в 17 - стать лицом известной марки. А если ты режиссёр, чем ты старше, тем дороже. Режиссер – это человек мудрый. Поэтому я не переживаю, что трачу лучшие годы на поэзию, хороший трамплин нужен для большого прыжка. В общем, хочу снимать кино и буду.
ГОРПRОЕКТ - То есть мы в дальнейшем можем ждать от вас какой-нибудь интересный проект?
СОЛА МОНОВА - Да, даже не можете, а обязательно дождетесь. Но пока у меня маленькие дети. Вот сейчас моему сыну исполнилось два года, а когда ему исполнится четыре, и он уже будет совсем самостоятельный мужчина, я смогу отвлечься на свои большие дела (смеется).
Я уже сделала из одного своего киносценария книгу, это маленькая проза «У одуванчика белая кровь». Она тоже продается на моем сайте. Отклики читателей довольно интересные. Я надеюсь, что в один прекрасный день крутой кинопродюсер прочитает эту книгу и скажет: «Слушайте, ну три копейки бюджет, надо экранизировать!» (смеется).
«с моими данными»
Сола Монова
Конечно, есть красивей и умней...
Что в этом странного?
Ты просто сомневаешься во мне -
А ты не сравнивай.
Ведь если посмотреть по сторонам,
Такие звёзды все,
А ты - неутомимый астронавт
В открытом космосе.
Алмазами сверкают небеса
С приходом вечера:
Кто в Деве закрепился, кто в Весах
На веки вечные.
Звенят их неземные имена
По всей галактике,
А я стою у грустного окна
В одном халатике.
И чувствую себя такой простой,
Такою маленькой,
Когда на небе миллионов сто
Веселых смайликов.
И думаю, кому же подражать
У них свидания.
Они дерутся: белые коты
С котами чёрными,
Наперебой крича до немоты
Перед девчонками.
Под утро приползёт соседский кот
Весьма израненный.
Ты сравниваешь быт и небосвод,
А ты не сравнивай.
Ведь если Общий действует закон
Над организмами,
То всё, что с виду очень высоко,
По сути - низменно.
Вот видишь, я пытаюсь как-нибудь
Понять законы те,
И телефоном освещаю путь
По тёмной комнате...
«в эпоху без Инстаграма»
Сола Монова
В глубокой ночи" освещает плед
Квадрат моего экрана.
Я помню, мне было 15 лет,
И не было Инстаграма.
Не ставили лайков на мой живот,
Красивый и очень плоский,
И был девяноста какой-то год
И спирт на разлив в киоске.
Паленого спирта текла река,
Кассетник ругался фоном,
Я видела только издалека
Мобильные телефоны
У хмурых братков и роскошных дам
В ботфортах на босу ногу -
То были отчаянные года
И культовые для многих.
Кого-то убили, а кто-то скис
От мака или от водки,
Папаши латали свои носки,
Мамаши - свои колготки,
Подростки лечили свои угри
И много воображали,
А Танька учила меня курить
У школы за гаражами.
Мы с Танькой не знали о соц-сетях,
Фолловерах или троллях,
Мы с Танькой хотели курить взатяг
И шибаться без контроля,
Мы с Танькой считали, что жизнь - игра,
А Пашка Карманов - гений,
И нам показался бы Инстаграм
Какой-то дурацкой хренью.
А Пашка Карманов читал с трудом
И тырил в трамваях цацки,
На трубах в подвале устроил дом
И всех угощал по-царски,
Он пел о принцессах до хрипоты,
Как хочется целовать их,
И лезли на песню в подвал коты
И грелись на стекловате,
И капало с этих горячих труб,
И пахло довольно гнусно,
И будь у меня хоть какой Ю-туб,
Вы б знали его искусство,
Поскольку на Пашку ходили все,
Спускаясь во тьму и влажность,
И Пашка бы точно тогда не сел
За чей-то пустой бумажник...
Сегодня в Сети - всевозможный шлак
И много хороших песен.
Я Пашку искала, но не нашла,
Наверное, мир не тесен,
Звенел алюминий Вай-Фай антенн,
Гудел мировой процессор,
Вбивала хештеги - валил контент,
Но только не те принцессы...
А тех, из подвала, простыл и след,
И это ничуть не странно.
Принцессы рулили в пятнадцать лет -
В эпоху без Инстаграма!
«Была жара невыносимая»
Сола Монова
Была жара невыносимая -
В крови кипело молоко,
А ты сказал, что я красивая,
И я поверила легко.
Мне захотелось приосаниться
И ярко подвести глаза,
Я поняла, что я красавица,
Когда об этом ТЫ сказал.
Я больше не могла сутулиться
[и кушать не могла три дня],
И мы пошли по летней улице -
И ВСЕ глядели на меня...
А зной клевал прохожих в темечко
И кукарекал петушком:
"Такая страшненькая девочка
С таким красивым мужиком!"
«Молодость»
Сола Монова
Молодость, ты же такая умничка,
Только не уходи!
Хочешь, поедем и купим сумочку,
Сладкого поедим.
Хочешь, отправимся в путешествие
К солнышку на восход.
Это какое-то сумасшествие -
Твой от меня уход!
Молодость, ты же такая близкая -
Близкому не предать.
Хочешь, я сделаюсь альпинисткою –
Двинемся в холода.
Хочешь игристого? Хочешь крепкого?
Выкроим выходной,
Всё, что не клеилось раньше, скрепками Соединим в одно.
Я же читала про бедных девственниц,
И про кровавый душ.
Может, по простенькому: инъекции,
Пудра, помада, тушь.
Может, задержишься, даже временно,
Даже на пару лет?
Молодость, милая, современная?
Ответа нет.
«папа из Скайпа»
Сола Монова
А сегодня дождик с утра закапал,
А ещё приснился хороший сон,
У меня есть папа, папа из Скайпа,
Папа занимается бизнесом.
Говорят, что папа мой рыжий-рыжий,
В Скайпе он с помехами и угрюм,
Но зато мы с мамой живем в Париже,
И я по-французскому говорю.
Раньше я скучала, теперь не очень,
Настоящий папа - не для меня!
Электронный папа, как тамагочи,
Даст на Диснейленд и не даст ремня!
Папа позвонит в новогодний ужин,
Замахнёт в он-лайне "вдовы Клико",
Я хочу такого же точно мужа -
Чтобы много денег и далеко!
Сайт:
На страницу загадочной темноволосой красотки Солы Моновой в соцсети «ВКонтакте» подписаны свыше 325 тысяч пользователей. Её стихотворения, сопровождаемые яркими фотокарточками, расходятся по Сети десятками тысяч репостов. Поэзия уроженки Владивостока Юлии Саломоновой близка каждой второй барышне, пережившей любовь и предательство, тоскующей из-за увядающей внешности и злящейся на вечно молодых любовниц своих ухажёров. Критики негодуют, как столь поверхностные стишки без зазрения на рифму и литературность могут собирать столько поклонников. При этом даже в Челябинске высказать благодарность поэту пришли не только напудренные девушки, но и суровые мужчины.
Екатерина Степанюк, сайт: Юлия, вас не обижает, что многие вообще не считают ваши стихотворения литературой?
Соломонова: Нет такого представителя искусства, которого бы не ругали. Вспомните, как провалилась «Чайка» Чехова. Если тебя ругают, значит, ты существуешь. В обратном случае, может оказаться, что никто тебя и не заметил. Любой отклик и комментарий — это плюс. Например, как мой любимый поэт Игорь Северянин стал « королём поэтов » и опередил Маяковского? Он издал маленькую брошюрку «Электрические стихи», которую разослал по издательствам. В итоге стихи попались на глаза Льву Толстому, и он разнес их в пух и прах. После этого Северянина начали печатать и хвалить абсолютно все, это было отправной точкой его карьеры. Так что пусть меня ругают, я только за. Хотя признаюсь, что пишу в основном я в поп-жанре.
Фото: АиФ/ Екатерина Степанюк
— Вы живёте в США. Что окружает и вдохновляет вас на поэзию там?
— Последние два года я жила в Майами. Окружало меня море, пеликаны, орлы и русские эмигранты со смешным до ужаса акцентом, где русские и английские слова перемешаны в разнобой. Например, приходишь в русский магазин купить сыр, а тебе говорят: «Ага, а вам чиз (cheese — «сыр» по английски) как сделать: писом (piece — «кусок») или послайсать (slice — «тонкий ломтик»)?». Русские люди берут американские слова и делают с ними всё, что захотят. Другой пример: прихожу с подругой в кафе, и она предлагает: «Давай купим пирожное и пошерим (share — «делить») его». Довольно интересно получается. Поэтому для эмигрантской публики я написала стихи с использованием иностранной лексики. Но писать специально для американских читателей я не планирую, потому что не настолько владею языком. Я понимаю русскую ментальность, поэтому и пишу для земляков. Замечу, что в Америке жить довольно интересно, потому что сложно. Это только кажется, что за границей жизнь сладка.
— Иногда вы позволяете себе использовать в произведениях нецензурную лексику. Считаете это оправданным? (Отсюда и далее приводятся вопросы челябинцев, заданные 3 апреля на творческой встрече в книжном магазине, — прим. ред.).
— Думаю, что ненормативную лексику по праву запретили использовать в произведениях литературы. Но для меня полного запрета нет. Может быть, я не настолько крутой автор, чтобы написать без таких слов. Ведь всем понятно, что с матом намного проще передать эмоции. На самом деле русский язык богат, и в бранных словах есть своя красота, как и в карликах. Они уродливые и в то же время прекрасные. Признаюсь, моя свекровь с ужасом ждёт момента, когда учительница в школе попросит дочь Нину рассказать стихотворение, и она прочитает что-то из моего саркастического, в недетском жанре.
— Расскажите, Юлия, кто ваш муж, и как он относится к вашему увлечению?
— Мы познакомились во Владивостоке, когда он еще был депутатом местной думы. Такой амбициозный, рискованный. Сейчас он просто бизнесмен. К моему хобби супруг относится положительно, за исключением двух вещей: запрещает писать о политике и употреблять нецензурные слова.
Творческая встреча с Соломоновой в Челябинске. Фото: АиФ/ Екатерина Степанюк
— Не все ваши стихи читала, но в большинстве, которые мне попадались, мужчина предстает ужасным мудаком. Каким же должен быть ваш идеальный мужчина?
— Мне кажется, вы просто попали в тот период. Целый месяц на волне читательских откликов я могу публиковать только саркастические стихи. А потом начинается другой период, лирический, где много боли, и пользователи, переориентируясь, воспринимают её также доброжелательно, как и сарказм. Я вообще пишу разные стихотворения, самое главное — в них много личных подробностей. Но есть в моей копилке и философские произведения. Например, стихотворение про Тадж Махал «Довези меня, Рикша, до Агры», о моем путешествии в Индию, — это настоящая литература.
— Кем видите себя через 10 лет?
— Сейчас живу в Москве, лишь наездами появляюсь в Америке. Поэтому и ближайшие планы связаны со столицей. Вообще у меня три высших образования, два из них — режиссерские: закончила театральную режиссуру во Владивостоке и ВГИК в Москве. Поэтому через десять лет вижу себя режиссером драматического театра, в котором на материале своих произведений буду ставить спектакли.
— А Челябинск вам не навеял какие-нибудь рифмы?
— Сложно сымпровизировать, каждое стихотворение следует обмумывать. Но мне однозначно понравилась розовая дымка Челябинске. Она такая романтичная.
Соломонова читала стихи в Челябинске под аккомпанемент музыкантов. Фото: АиФ/ Екатерина Степанюк
Сола Монова
Стихи про мужиков
Здравствуйте, милый друг!
Я – Сола Монова. Я – самая читаемая поэтесса Рунета. Если собрать вместе читателей моих многочисленных блогов, то получится город-миллионник. И не все они меня хвалят. Многие ругают. Почему? Вы всё поймете сами.
Эта книга – отличная обзорная экскурсия по моим стихам. Часть #ЛЕВОЙ_КНИГИ, но самая приличная часть, с точками после буквы Х (но книгу всё равно запечатали), часть #ПРАВОЙ_КНИГИ, но только не самая печальная часть, хотя всё равно про любовь, и кое-что из интернет-сарказма #РОЗОВОЙ_КНИГИ (ведь я же сетевая поэтесса, а значит пишу о Сети). Вам обязательно что-нибудь очень понравится или очень не понравится. И если вы напишете об этом в Интернете с хештегом #СолаМонова, я обязательно прочитаю и приму близко к сердцу.
До встречи в Сети.
Ваша Сола
#Девушки,_с_которыми_вы_спите
Девушки, с которыми вы спите,
Забывают кольца под кроватью.
Вы потом в руках их теребите,
Вспоминая нежные объятья.
Камни, заключённые в металлы, -
Лишь творенья ловких ювелиров.
Девушки, с которыми вы спали,
Много ли они вам подарили?
Тысячи секундных удовольствий
И десятки легких пробуждений?
Хорошо, когда легко и скользко,
И экстаз зависит от движений,
Хорошо, когда не слишком долго,
И вино в соседнем магазине
Дорого, но ровно не на столько,
Чтобы не осталось на резину.
Вы, конечно, скажете: «Цинично!»
Искривите рот в усмешке грозной.
Хорошо, пусть будет романтично,
Вот, к примеру: в небе были звёзды.
Звёзды были, как большие астры
На осенних пожелтевших клумбах.
Глаз её несмешанные краски,
У зрачков – серебряные луны.
Как скользило под руками платье,
Как легко соприкасались плечи,
Скрыла темнота, но под кроватью
Утром вы нашли её колечко.
Вы теперь довольны? Но едва ли.
Ну тогда, пожалуйста, простите.
Вы со стен мои портреты сняли -
Мне теперь не важно, с кем вы спите!
#Ты_не_бойся
Ты не бойся, я уйду неслышно -
Ты не станешь от меня усталым.
Взяв мобильник с туфлями под мышку,
Выйду из подъезда и растаю.
Люди существуют параллельно,
Людям не нужны пересеченья,
Ты не бойся, я уйду мгновенно.
Дважды не войду в твоё теченье.
Я не буду по телам скитаться
От раската реплики финальной.
Ты не бойся, мне ведь не пятнадцать -
Ухожу я профессионально!!!
#Я_иду_к_тебе,_холодильник
Я иду к тебе, холодильник,
Как к любовнику, поздно ночью,
Лишь бы только не разбудили
Мы с тобой ненасытных прочих.
Лопнул образ анорексички,
Я рискую стать пуританкой:
Втихаря заплету косички
И сосиску макну в сметанку.
От любви никакой отдачи,
Только мнительность и тревога…
Ты прости меня, спящий мачо,
Что не стану обложкой «Вога»!
#А_Алёша_замечательный
А Алёша замечательный,
Только пьющий.
Не влюбляйся окончательно -
Будут лучше.
У Алёши папа – пьяница,
Злой и блядский.
Кто-нибудь ещё появится -
Не влюбляйся!
Паша суперпрезентабельный,
Только жадный.
Он идёт по жизни с табелем
И Снежаной.
Офис и печати разные
У Снежанки.
А тебя ебут по праздникам,
Содержанку.
Петя ласковый и трепетный,
Только с каждой.
Любит секс в горах Тибета и
Секс на пляже.
Хочешь быть в архиве Петиных
Клёвых фоток?
Жми «согласна». Жди заветное
Авто-мото.
#Недоступных
Вышло так, что я далась без боя.
Даже не далась, а напросилась.
Оттого мой голос над тобою
Никакой не обладает силой.
Я не ною. Ноют те, которых
Обожают или вожделеют.
Я – должница, ты – за кредитора.
С каждым днём долги всё
тяжелее.
Эй, кузнец, пока пылают горны,
Выкуй мне титановые ступни.
Потому что любят непокорных,
А ещё сильнее – недоступных.
#Вечной_любви_моей_чистый_символ
А через месяц опять зима
Выльет на город свои белила.
Если бы ты меня понимал,
Я бы с тобою поговорила.
Улица ляжет, как чистый лист,
Встану под окнами – буду греться.
Сверху ворона посмотрит вниз,
Каркнет, что я натоптала сердце.
Два полукруга, неровный край -
Буду стараться чертить красиво
И нарисую на полдвора
Вечной любви моей чистый символ.
Выйдешь к балкону из тёмных шахт
Почты, «Фейсбука» и «Фотошопа»
И заскулишь, на стекло дыша:
«Господи Боже, да это…
Он пишет: «Привет, я на даче, на даче -
осень.
Жёлуди-бомбочки лупят по черепице.
Ночью ворочался страшно, уснул в восемь.
Чтобы дожить до рассвета, пришлось
напиться.
Сделал глинтвейн по рецепту соседа
Борьки.
Это несложно – сложнее отмыть чайник.
«Кьянти», корица, кусочки лимонной корки,
И кипятишь. Расслабляешься чрезвычайно.
Осень обычная. Как-то без аномалий.
Есть ли глинтвейн желудёвый? Спрошу
соседа…»
Я посылаю в ответ добродушный смайлик.
Вроде – беседа.
:-))))))))))))
Он пишет: «Я в Амстердаме. Давненько
мечтал – съездил. Только почуял вай-фай -
сразу в Сеть. Здрасьте.
Мы тут с соседом, ну с Борькой. Сосед
трезвый.
Но ненадолго, поскольку живём праздно.
Город пропах гидропоникой, пивом,
блядством.
Ходим, глазеем в витрины.
В витринах – сучки.
Не беспокойся, мы будем предохраняться.
Мы же по жизни – гондоны. Пупырчаты и
везучи.
Новые фотки – отпад. Ты на них сама ли?
Впрочем, шучу. Ты – живая. Вокруг -
клоны.»
Я посылаю в ответ очень грустный смайлик.
:-(((((((((((((
Вроде – жилетка.
Он пишет… не мне, потому что он мне не
пишет.
На аватарке – в компании, в статусе – слово
«лето».
Я ему: «Здравствуй! Как жизнь? За кого
вышла
Ваша богиня? За Борьку, который сосед
твой?
Я заболела, из носа текут сопли.
Жизнь, как страница «ВКонтакте», без
обновлений.
Мусор не вынесен, кактусы пересохли.
Из развлечений – айпадом погреть колени.
Клёвые фотки! А где вы их наснимали?
Ибица? Круто! Но ты нахлобучен – видно…»
Он посылает в ответ равнодушный смайлик.
:-|
Даже обидно.
#Береги_его,_Господи
Он сказал «я люблю тебя» на перроне,
Щёлкнув белыми крыльями за спиной.
[Раздарил свои вечности посторонним,
Но оставил минуту – побыть со мной.]
Рельсы, семечки, дым, шелуха акцентов,
Подстаканник, казённая простыня…
Пусть минута – особая драгоценность,
Но на вечность минуту не обменять!
Он сказал мне: «Любить никогда не поздно.
Потребление – тьма, а духовность – свет.
В этой нашей минуте – открытый космос.
Просто чувствуй и верь… и люби в ответ.
Отрекись от мещанского – мысли шире!
Не от бед, а от крыльев болит спина.
На минуту мы стали с тобой большими -
Значит, будет что вечностью вспоминать!»
Он, конечно, возвышенный – я простая.
Моя миссия – слушать да потакать.
Он сказал: «Я люблю тебя!» – и растаял.
Береги его, Господи,
мудака!
#Он_на_тебе_не_женится
Если в конце месяца вам взбредет в голову зайти в Библиотеку им. И.А.Бунина возле Красной Пресни, вас ожидает редкое для России зрелище - поэт, способный зарабатывать стихами деньги. Само шоу, впрочем, еще занятнее экономической аномалии. Из черного рояля выдавливаются сентиментальные мелодии, сотня фанаток в вечерних нарядах роняют слезы на плечи ерзающих бойфрендов, а автограф-сессия в финале превращается в массовый катарсис. Шоу называется «романтический вечер виртуальной поэзии в реале». И это либо самое интересное, либо самое печальное, что происходит сегодня с российской поэзией. Смотря кого спросить. «Здесь чувствуешь себя литератором!» - октябрьским вечером разрезает руками воздух кабинета библиотечного начальника. Поэтесса в дорогом черном платье балансирует на каблуках на фоне казенной офисной мебели и фотографии Владимира Путина. Взъерошенные темные волосы и розовая помада делают ее похожей на старшеклассницу, вызванную к директору за попытку пронести в чулке фляжку виски на выпускной. «Выступления в библиотеке - это истинно поэтический формат. Такой постмодерн. Цитата из прошлого», - объясняет Сола, пока я пытаюсь уловить иронию.
Бунинка апеллирует к лиричной стороне личности Солы. Будь это очередной квартирник в студии Паши Кашина в одном из небоскребов Москва-Сити (вход ограничен двадцатью гостями, билеты по пять тысяч рублей заканчиваются раньше, чем вы успели спохватиться), она выпила бы пару бокалов игристого, забралась на фортепиано и не скупилась бы на циничные шутки о нравах высшего общества. Но сегодня она будет чувственней, постарается меньше материться и, быть может, не станет залезать босиком на табуретку.
Зато вернее следака/ С серьезным удостоверением/ Я вычисляю мудака,/ Почувствовав сердцебиение./
Вот всю себя бы раздала,/ Но клапан сердца не резиновый./ И если есть во мне талант,/ Он должен быть монетизирован./
Пусть далеко не инженер,/ Лежать не стану на диване я -/ Изобрету…/
«Мудакомер!» - подсказывает раскрепощенная часть зала все-таки оказавшейся на табуретке Соле и экзальтированно хлопает. Сола продолжает одним из своих хитов - стихотворением «В эпоху без инстаграма», где рассказывается о 90-х, потерянной любви и безжалостности эры технологий. Внезапно молодая девушка с красными волосами справа от меня начинает рыдать. Алена, оказывается, следит за Солой четыре года, знает наизусть сотню стихотворений и приехала на выступление из Владимира. «Просто это прямо про меня и про мои чувства, - Алена объясняет причину своих слез самым популярным у поклонников массовой сетевой поэзии комментарием, добавляя для надежности второе по популярности клише: - Попала в точку». «А кто тебе еще нравится из современных поэтов?» - «Ну Ах Астахова».
«Никакой художественной ценности стихи Ах Астаховой не представляют. Это не то что вторичная, а третичная поэзия, полная дешевого мелодраматизма и не имеющая понятия о стилистике. Обратите внимание, что почти все комментаторы пишут, что Астахова выразила «прямо их чувства». Она не удивляет своих поклонников, а подтверждает то, что им уже знакомо», - написал в сентябре на сайте The Question литературный критик и поэт Лев Оборин, сопроводив ответ разгромной рецензией на стихотворение поэтессы. В последние пять лет лайки и ретвиты помогают создателям виртуальных стихов превратить хобби в настоящую профессию - с гастролями, техническими райдерами, внушительными гонорарами и поклонниками, преследующими своих кумиров. На полках книжных магазинов вперемешку с Цветаевой, Ахматовой, Есениным и Маяковским стоят сборники Ах Астаховой, Ес Сои, Солы Моновой, Милены Райт, Стэф Даниловой и других авторов, скрывшихся под псевдонимами. Накачавшись стероидами массового интернета, новая волна сетевой поэзии не нуждается в журналах, издателях и критиках. Автор и аудитория теперь влюбляются без посредников. И так ли важно, если в основе отношений лежит, может быть, достаточно примитивная поэзия?
Вай-фай
Мой влюбленный, чувственный/ мужчина/ Просто так не может оробеть./ Раз не пишет - значит есть причина,/ Значит гибнет в классовой борьбе./
Значит бури, смерчи и цунами,/ И другой природный форс-мажор/ Пролегли жестоко между нами./ Я молюсь! Все будет хорошо!/
Интернет беспроводной и вольный/ Обошел мужчину стороной -/ Верю, как обидно и как больно/ Знать, что он не свяжется со мной./
Я справляюсь. Я молюсь ночами:/ «Отче наш, еси на небеси,/ Береги его, ведь он же - чайник,/ Хоть за «Мак» сажай, хоть за «ПиСи»,/
Научи, пускай поднатореет -/ Разблокируй взломанный профайл,/ Замени бедняге батарею,/ Выведи к источнику вай-фай,/
Логику и действенный анализ/ В голову любимую вложи./ А еще вложи оригинальность,/ Чтобы врал хотя бы как мужик!/
Сола Монова, 2014
Cтихи о российском Ботоксе
О, Ботокс. О, моя услада!/ Надежда зоны речевой./ Я кроме носогубных складок/ Не вижу в людях ничего./
Мои подруги крепко в теме,/ Им больше нечего менять -/ С досадой комнатных растений/ Взирают сверху на меня./
Полны спокойствия и мощи,/ Они найдут себе мужей,/ А я на теме: «Лоб не морщи», -/ Свихнулась, кажется, уже./
Программу детскую включаю/ «Спокойной ночи, малыши»/ И вижу, где чего вкачали,/ Что стало плоским, что большим./
Коллеги сватают мужчинку/ (Взлетел на разнице валют),/ А я гляжу ему в морщинку/ И мысленно ее колю./
Предчувствую - припадок близко,/ Но не умею пресекать./ Я на портрете Моны Лизы/ Нашла четыре косяка -/
Ей носогубку сделать надо,/ Но только сделать хорошо./ [Слегка замазал Леонардо,/ Но не спасает фотошоп]./
Во все века проблема та же -/ Висит морщинистая плоть./ На всех шедеврах Эрмитажа/ Я укажу куда колоть./
В гробах перевернутся где-то/ Ван Гог, Пикассо и Матисс…/
Лишь у родного президента…/ Не Ботокс, а консерватизм!/
Сола Монова, 2014
Философская лирика
Просят голуби в парке о хлебушке/ [Сука, просят опять и опять]./ На тебя реагируют дедушки?/ Поздравляю, тебе - тридцать пять!/
Именинный пирог, не докушанный,/ Покрошу, отгоняя кота,/ И поставлю коробочку с «сушами»/ [Что такому добру пропадать]./
Налетят, как немирные атомы,/ И начнется неистовый жор,/ Обернусь - привлеченный пернатыми,/ Престарелый стоит ухажер./
От восторга небесного светится/ И по-братски готов обнимать.../
Тридцать пять, это даже не семьдесят,/
Это ж молодость, … твою мать!/
Сола Монова, 2015
Ирина «Ах» Астахова тревожно ходит по гримерке. Сначала она опоздала на самолет. Потом ее поселили в плохой отель. Ее концерт в Краснодаре в последнюю секунду перенесли из Дома культуры в место с названием The Rock Bar - мрачное заведение, увешанное портретами рок-звезд. Людей не пускают. В тамбуре начинает назревать эстетический конфликт между трепетными студентками и членами кубанского алкогольного андеграунда, которые пришли к себе домой и внезапно обнаружили, что там теперь невежливо материться. И можно же уже разложить книжки наконец-то! Пожалуйста. Ах Астахова почти не раздражается. Разве что совсем чуть-чуть. Для нее важно, чтобы вы знали: она не какая-нибудь взбалмошная дива, закатывающая скандалы. Ей не нравится расстраивать окружающих.
Компактная девушка с зелеными глазами, бархатным голосом и завязанными банданой волосами, Ах Астахова - топ-лига российской сетевой поэзии. Она начала активно писать около пяти лет назад, и сейчас в ее группе в «ВКонтакте» более 250 тысяч подписчиков, клипы на ютьюбе собирают сотни тысяч просмотров, она ездит в туры по России и Европе, и в залы набиваются сотни человек. Страничка поэтессы в инстаграме транслирует образ жизни мечты - путешествия, модельные съемки, благородные интерьеры и выплески эмоций в форме стихов.
я слышу тебя в своих интонациях,/ и это мне очень и очень не нравится./ и как ни крути, но пора расставаться нам./ и как ни крути, я должна с этим справиться./
Зал начинает окутываться светлой грустью, словно из диснеевского мультфильма. «Поэзия сегодня стала частью престижного потребления», - говорит мне молодой парень с длинными светлыми волосами и хитрыми чертами лица. Он не хлопает. Денис Куренов играет роль моего гида по поэтической сцене Краснодара, которая сейчас стремительно развивается: проводятся вечера, формируются кружки и объединения. Первый и последний сборник стихов Куренова назывался «Кровь, сперма и хот-доги» и вышел, когда он еще учился в школе. С тех пор Куренову не нравится, когда на него вешают лейбл поэта. Он предпочитает экспериментировать с разными поэтическими масками, никогда не доводя дело до публикации: «Меня привлекает сам процесс, а не застывшие формы конечного продукта».
В антракте Денис Куренов саркастично подкатывает к двум поклонницам Ах Астаховой. К флирту обе стороны относятся подозрительно: Катя и Марина оправданно чувствуют подвох, Денис - интеллектуальный разрыв. Но никто не останавливается. «У тебя есть любимое стихотворение Ах Астаховой?» - спрашивает Денис. Да. «Меня тошнит от вас от всех», - кокетливо отвечает Марина. «Это про Сартра?» - «Кто это?» - «А кого еще из поэтов любишь?» - «Асадов нравится».
Советский поэт вместе с другими проповедниками массовой рифмы 70‑х вроде Юлии Друниной чаще всего вспоминается критиками и поклонниками, когда они пытаются найти контекст для современных сетевых поэтов. Эдуард Асадов с повязанной на глазах черной маской (он потерял зрение на войне) проникновенно читал про любовь концертным залам на несколько тысяч человек - аудитории, которая пока современным сетевым поэтам не светит. Структура потребления поэзии с тех пор принципиально изменилась, но сложно не заметить сходства между двумя эпохами в темах и приемах. Мелодрама душевных метаний, поданная максимально бесконфликтным способом, цель которой - убедить слушателей в ценности их переживаний. Когда Лев Оборин раскритиковал творчество Ах Астаховой, на него с гневными комментариями обрушились поклонники поэтессы. «Это как фанаты футбольных команд. Любая критика воспринимается как посягательство на внутренний мир», - поясняет Оборин.
Ночью мы с Денисом сидим в баре «Холостяк-романтики» и обсуждаем Ах Астахову. Напротив нас сидят Федор и Александр, тоже местные поэты. В ход идут французские постструктуралисты и московские концептуалисты: на стол падают имена Жиля Делеза и Дмитрия Александровича Пригова. На нем же бокалы светлого пива и тарелки из-под чесночных гренок - самой дешевой опции в меню. Денис, Федор и Александр вместе с друзьями устраивают разнообразные акции: то спонтанный поэтический вечер в чебуречной, то под покровом ночи прикрепят к домам мемориальные таблички в честь строивших их мигрантов из Средней Азии. А недавно Федор с Александром подрались в ходе одного из краснодарских поэтических вечеров. Это называется - поэзия действия. «Задача была взорвать царящую на таких мероприятиях атмосферу взаимолайканья. Но в рамках симуляционной реальности пространство, разумеется, не поменялось. Потому что драка тоже была симуляцией», - объясняет Федор.
Ночь заканчивается чтением творчества Солы Моновой на камеру: Федор и Александр закладывают мелкие купюры в терминал оплаты мобильной связи и декламируют «В эпоху без инстаграма». Оба говорят, что не испытывают к Ах Астахов или Соле Моновой сильных неприязненных чувств. Их раздражает публика, которая не хочет развиваться, предпочитая настоящей поэзии комфортное потребление.
«Такие поэты обычно сами пишут плохие стихи», - комментирует акцию краснодарцев Арсений Молчанов. Я встретился с Пегасом на юбилейном «ЛитПоне» - поэтических встречах для виртуальных поэтов. Еще в конце нулевых он почувствовал изменение поэтического климата и необходимость предложить формирующейся в «ВКонтакте» аудитории промежуточный вариант между высоколобостью элитарных вечеров и тошнотворной графоманией открытых микрофонов. Сегодня «ЛитПон» похож на рок-фестиваль: сидящие на полу зрители запивают хот-доги пивом и благодарно наблюдают, как стираются границы между поэзией, комедийным стендапом, хип-хопом и театром. Закулисы производят не меньшее впечатление: десятки гримерок, в которых поэты переодеваются в эксцентричные наряды, фотографируются, пьют виски, шутят, курят, орут и смеются.
«Феномен популярной поэзии заложен в нашей ментальности», - считает Арс-Пегас, коренастый и энергичный молодой человек со звонким голосом. С его стихотворения «Страна» в декабре 2011 года начался митинг «За честные выборы» на Чистых прудах - тот самый, первый. «ЛитПоны», впрочем, оказались более удачным начинанием: за последние шесть лет их прошло более ста. «Многие говорят, что Ах Астахова или Ес Соя - это могильщики поэзии, что их творчество ужасно, пошло и безвкусно. Но они же возвращают интерес к поэзии! Девчонки и мальчишки, у которых в школе отбили интерес к поэзии, потом приходят к классике. Вся молодая поэтическая шпана зажигает свет в глазах молодежи, побуждает интерес к чтению», - говорит Молчанов.
сегодня во сне
сегодня во сне я убил человека./ он тайно ворвался в квартиру ко мне./ чего он искал здесь?!/ наживы?/ ночлега?/ в моем очень личном, безрадостном / сне./
не верю! / не знаю!/ и только лишь вспышки,/ две яркие вспышки напуганных глаз!/ я острым ножом прикоснулся / к мальчишке -/ он, слова сказать не успев мне, угас!/
не помня себя, я дрожащей рукою/ (кровавой рукою!) схватил телефон;/ опомнился лишь под прицелом / конвоя,/ орущего в спину мне строгий закон!/
мол, все! отгулялся!/ теперь только - нары./ …я в зале суда, а вокруг - никого./ и руки судьи (или нет) - санитара!/ швыряют мне фото:/ - вы знали его?/
…лицо почернело:/ я вижу ребенка./ точнее - себя, лет пятнадцать назад…/ мой сон закрутился, как старая/ пленка!/ я очи открыл,/ не стерпев этот ад…/
и, радуясь словно, что мрак/ растворился,/ я думал о вечном в ночной тишине./
но чуяло сердце:/ мой мир изменился./ как будто все детство / погибло/ во мне./
Ах Астахова, 2015
маленький принц
я пишу письмо тебе из детства:/ прочитай - / здесь только полстраницы./ пусть ворвутся в ветреное сердце/ пара строк / от маленького принца./
не сердись -/ я не ищу ответа / на вопросы - с кем сейчас, и кто ты?/ я отдал тебе свою планету,/ чтобы не лишать тебя свободы./
знаешь, дорогая,/ путь мой звездный/ полон сожалений и печалей!/ я нашел себе другую розу,/ и ее шипы меня не жалят./
только в этом тоже мало толку:/ я хожу по замкнутому кругу -/ колет память резче, чем иголка/ наша/ бесконечная/ разлука./
Ах Астахова, 2015
«Для того, что мы делаем, давно пора придумать другой термин. Скажем, «поп-поэзия» звучит круто, - через интонации проступает расслабленный украинский акцент. - У нас действительно статус рок-звезд. Не очень больших, но со всеми привилегиями и атрибутами». Спорить с этим утверждением и так было бы глупо, но при взгляде на Сою стимул пропадает окончательно: это высоченный андрогин с обесцвеченными волосами, кольцом в ноздре и татуировками «Love» и «Be Your Own Hero» на костяшках пальцев. Он уместнее смотрелся бы на глэм-вечеринке в Лондоне в 70‑х годах прошлого века, чем на тротуаре в городе Обнинске.
На улице тем временем становилось промозгло. «Сегодня будет весело», - говорит Ес Соя, докуривает и заходит в стеклянную дверь бара «Лебовский». Он проскальзывает к стойке и делает заказ: бокал шампанского и три текилы. Ингредиенты смешиваются в пустом бокале, голова запрокидывается, и четверть смеси вливается внутрь поэта. Коктейль называется «Увидеть Париж и умереть» (произносить надо мечтательным голосом, устремив взгляд вверх. - Прим. ред.). Пижонская шляпа стоимостью двадцать тысяч рублей отправляется на вешалку вместе с коротким двубортным пальто, а их хозяин остается в обтягивающей водолазке, узких черных штанах и остроконечных сапогах по щиколотку - экипировке, требующей свободомыслия, чтобы ее надеть, и самоиронии, чтобы носить и не выглядеть идиотом.
Рыжая красотка через несколько табуреток от нас раздевает Сою глазами. Надо быть ханжой, чтобы не заметить: почти все популярные сетевые поэты сексуально привлекательны. Пока одни фанаты хотят быть на них похожими, другие хотят их трахнуть. Хищный взгляд рыжей продолжает рушить мои представления о распределении ролей между мужчинами и женщинами в пикап-культуре обнинских баров, но Соя ничего не замечает. С двумя последними своими девушками он познакомился во время концертов. Это, по его словам, было не лучшей идеей.
К началу выступления в «Лебовски» набилась пара десятков человек. Теоретически Ес Соя способен собирать больше людей, но он самостоятельно занимается организацией концертов и обычно соглашается на все предложения вне зависимости от места и гонорара. Поклонник Джека Керуака ценит возможность быть в дороге: «Я выступаю везде, мне плевать на количество людей. Театры, клубы, галереи, кабаки, бар «Очко» в Ростове, сквот в Липецке, боулинг-клуб в Запорожье. В один день у меня полный зал, гостиница, водитель и обеды в ресторанах. В другой мне говорят: «Ну что, …, приходи к восьми почитать стишки». Это не важно. Главное, чтобы был коннекшн».
«Как можно вместить в майкро…» - в середине шоу Ес Соя предстает скорее Питером Пэном, чем Нилом Кэссиди: дерзким и острым на язык, но ранимым и сентиментальным мальчишкой, а не бунтарем, посылающим к черту ценности окружающего мира или хотя бы классические поэтические формы. Но он по-своему эффектен и эпатажен. Его феминная и юродивая манерность вкупе с эмоциональным эксгибиционизмом провоцируют отторжение у некоторых обнинцев, еще не прознавших о постгендерной модели маскулинности. Группа молодых ребят в углу саркастически хихикает и закатывает глаза на лирических панчлайнах.
«Парни, есть проблемы?» - спрашивает Соя, включая в зале звенящую тишину. Следует знать, что Ес Соя рос в Одессе с матерью - убежденной католичкой и отцом, который пил и фактически не был рядом, а их сын совмещал воскресную церковную школу с общением с плохими парнями в подворотнях. Сейчас синтез этих культур, подкрепленный вторым по счету «Увидеть Париж и умереть», обусловил его поведение: поэт подошел к усатому, похожему на доктора Ватсона интеллигенту, положил руку ему на плечо и приблизил лицо, эротично и опасно одновременно. Усы невнятно замямлили. «Так, … [зачем] ты тут стоишь, если не понимаешь стихов? - спросил Соя. - Или, может быть, ты хочешь литературный баттл?» Ребята не хотели и начали собираться. «… [черт], как сложно-то все», - вздыхает устало Соя, когда его оппоненты наконец-то покидают заведение.
Я выхожу следом, чтобы зафиксировать их поэтические предпочтения. Усатого зовут Артем, и он учится на врача, рядом с ним девушка с дредами по имени Маша и ее бойфренд - пухлолицый Ростислав (или, если нежно, Растик). Мужчины сходятся во мнении, что Ес Соя - «эпатажный андрогин» и «гейский петух». «А мне нравится. Очень чувственный и красивый», - вдруг не соглашается Маша. Личный выбор Артема - хип-хоп, поскольку «это и есть современная поэзия, осмысляющая социальное дно». Растик долго молчит, видимо, перебирая в голове имена, но потом все-таки решается: «А я Ах Астахову люблю».
Внутри Ес Соя дочитывал стихи. По его словам, есть с десяток произведений, за которые он, что называется, готов ответить. Это одно из них.
«как можно вместить в майкрософт ворд/ августовские кометы,/ воскресные газеты,/ в которых никогда не разгадан кроссворд?/
в этом дне ловить больше нечего,/ пора уходить/засыпать/сниматься/ читать тебя во сне./ внимательно/бережно,/ будто ты новый завет./
нам/ вчера/сегодня/завтра/ семнадцать,/ влюбленным всегда семнадцать лет»./
Главный редактор поэтического журнала Дмитрий Кузьмин как-то сравнил стихи Ес Сои с четверостишиями на поздравительных открытках. Они бывают не лишены изящества, но разговор про их литературную ценность, по его мнению, бессмыслен - они для этого не предназначены. «Массовое искусство в красивой и модной обертке подает человеку многократно пережеванное и переваренное предыдущими поколениями, позволяя ему не меняться, не развиваться, не думать и быть собой довольным», - говорит Кузьмин.
В середине 90‑х Кузьмин открыл интернет-библиотеку , знаковый ресурс для русскоязычной сетевой литературы. Сейчас он остается одним из главных критиков «дилетантской поэзии» и современной интернет-культуры, славящейся свободной публикацией творческого высказывания любого желающего. «Можно было бы сказать, что массовое искусство выполняет важную социальную миссию - психотерапевтическую и рекреативную, что лучше пускай слушают безголосых поп-певцов с тремя аккордами, чем колются и вешаются от безысходности, но это не та разновидность гуманизма, которую я исповедую», - отмечает Кузьмин.
«Если бы меня критиковали Ник Кейв или Том Уэйтс, я бы, наверное, прислушивался, - отшучивается Ес Соя, но потом становится серьезней: - Слушай, я все понимаю. Я хотел бы писать лучше. Я хотел бы писать серьезней. Я же читаю. Я сравниваю. Я вижу. Если бы я мог контролировать, о чем я пишу и как я пишу, но я не контролирую. Ничего лучше я пока не могу. В конечном итоге зрители, критики не имеют значения. Есть только я и бумага». Но в последнее время Ес Соя начал задумываться, что произойдет с ним и другими представителями сетевой поэзии. По его теории, лет через пять ситуация дойдет до абсурда. И за это время ему надо поменяться, потому что никто не любит стареющих юношей.
Ах Астахова нервно курит в ночном холоде и всматривается в окна помпезного загородного отеля. Там бизнес-истеблишмент Ростова-на-Дону в бабочках и при жемчугах поглощает паштет из фуа-гра и заливает в себя шампанское под предлогом участия в благотворительном аукционе. Джентльмены посмеиваются, дамы чудом удерживают равновесие - неустойчивость шпилек компенсируется тугостью коротких платьев, не позволяющей ногам разъезжаться в стороны на скользком паркете. «Господа, давайте поможем сиротам», - ведущий аукциона, отчаявшись, бренно переходит от лота к лоту: декоративная фигура «Отличная работа» (76 тысяч рублей), кольцо «Волшебство» (88 тысяч рублей). Желающих нет. Зал вяло оживляется на алкогольной секции: кто-то покупает любимое вино Барака Обамы, но брезгует красным, которое якобы обожает Владимир Путин. Баннер под потолком славит организаторов - журнал «Искусство потребления».
«Так и придумываются стихи», - говорит мне Астахова, прожигая взглядом стекло. Она согласилась выступить тут по просьбе знакомой, но уже многократно пожалела. Она переживает из-за детей, возмущена фальшью и фарсом мероприятия, а еще ей кажется, что сама она, в потрепанных кедах и с цветами в волосах, - еще один аттракцион в меню поднаторевшей в искусном потреблении публики. Я интересуюсь: неужели она собирается написать злые стихи? «А я уже писала раньше», - признается она и начинает смущенно, но эмоционально читать:
Все здесь пахнет слишком дешево,/ Руки-косточки, чокаясь бокалами жадно,/ Льют вино на пол роскошенный/ И хохочут нечестно, но складно./
Мундштуки из бриллиантовых сумок/ Так и лезут, как скользкие змеи,/ С наступлением новых суток/ Полулюди становятся злее./
«Мне кажется, тебе стоит прочитать их прямо здесь», - предлагаю я. Она краснеет и спешит внутрь. Молоток упускает последний шанс ударить по деревяшке. Ах Астахова выходит на сцену. Я ухватываю с опустевшего стола хамон и голубой сыр. «Прежде всего хочу сказать спасибо всем, кто сегодня что-то купил», - говорит поэтесса полупустому залу. Она пробегается по укороченной программе, профессионально, но с минимальным энтузиазмом. Никаких злых полулюдей и змей-мундштуков. Но она неожиданно ставит точку стихотворением «Соблазны», которое может претендовать на статус социальной критики.
Любишь вкусно поесть -/ Попробуй кашу манную на воде;/ Контролируй свою утробу,/ Приучи ее к пустоте./
Любишь деньги - раздай прохожим;/ Любишь выпить - попей воды;/ Будь к себе и честнее, и строже;/ К исполнению веди мечты./
«Ой, это было слишком? - взволнованно спрашивает у меня Астахова. - Не стоило его читать последним? Это случайно получилось, я хотела поставить его в начало, а потом перепутала…»
Из глубины зала на нее двигалась самая странная пара вечера - полноватый мужчина в спортивном костюме и кожаных ботинках в сопровождении женщины в серой шубке и ботфортах, нувориши из девяностых, словно прибывшие на машине времени. Весь вечер они не отходили от барной стойки, не уделяя внимание аукциону. Они начинают перебивать друг друга:
Вау! - Блин! - Спасибо за последний стих! - Давайте, блин, вместе книгу сочиним! - Я пишу сейчас такой детективчик. - Вот возьмите визиточку. - Прямо в точку. - Спасибо.
я тебя люблю
я тебя люблю/ дыма лесками/ свежими ранами/ прожженными занавесками/ джинсами рваными/
я тебя люблю/ без памяти/ сжигая мосты/ медленно тлея/
я тебя люблю/ без палева/ без …/ без Фэирплэев/
Ес Соя, 2008
